Иван Толстой: Сегодня русско-французский выпуск. Начнем с похождений легендарного Александра Стависского, героя парижских довоенных газет. Недавно московское издательство «Вече» выпустило первую в России книжку о нем. Она называется «Красавчик Саша». С ее автором, – живущим в Париже филологом Ефимом Кургановым, - мы бедуем по телефону.

Ефим Курганов: «Красавчик Саша», «Bon Sasha», - так человека этого называли в Париже конца 20-х-начала 30-х годов, это знаменитый для Франции человек и страшный, по-своему, Александр Стависский. Он с семьей - с отцом, мамой и бабушкой - переехал во Францию. Причем, в России и в русском интернете о нем ничего практически нет, а то, что есть, не всегда правда. О нем пишут, что они переехали во время погромов гражданской войны. Это было задолго до революции. Они переехали в Париж, он тут учился в элитном лицее «Кондорсе». И был мелким жуликом. Его первая профессия - смыватель чеков. На чеке, пока не высохли чернила, смывалась маленькая цифра и писалась большая. Вот это была его первая специальность.

Потом он стал очень известен и повлек за собой страшный кризис – политический, общественный - один из самых страшных кризисов в истории Французской Республики. Его знают, но до сих пор нельзя о нем сказать всей правды, потому что очень много людей оказалось замешано и просто куплено им. Он купил министров, членов парламента, прокурора Парижа, префекта Парижа. И это все делалось на виду у всех, это был такой спектакль. Он сам был, видимо, такой мегаломан, пьянел от того, что вокруг него «вальс миллионов», какие-то астрономические суммы появлялись и тут же исчезали, он все их раздавал публично.

Иван Толстой: Как же так могло получиться, что человек, который приехал незадолго перед этим во Францию и был смывателем чеков, вдруг превратился в такого финансового воротилу? Что этому помогло?

Ефим Курганов: Вот это загадка. Потому что, в принципе, ни один эмигрант из России ни тогда, ни потом, никогда не смог подняться на такую высоту в смысле проникновения в высочайшие эшелоны власти. Ни один русский эмигрант, ни Бердяев, ни Милюков, ни Мережковский не могли надеяться, что они будут приняты на таком высоком уровне. Но почему-то этот «красавчик Саша», при том, что он не был интеллектуалом, не был человеком особенно широко образованным, он оказался наверху. Это одна из загадок. Есть несколько версий, части из них мы попробуем коснуться, но, в принципе, да, это загадка. И поэтому русская эмиграция его люто ненавидела. Во-первых, они считали, что он их позорит, а, во-вторых, был элемент явной зависти, потому что они не могли даже надеяться, что их примут и к ним прислушаются так высоко. Кроме того, считается, что он был экспертом по русским делам. Его приглашали как эксперта, потому что он предпочитал говорить по-французски, но русским он владел. Одновременно (непонятно, что он делал) он был агентом Сюрте, политической французской полиции. Это тоже известно. Так он вдруг оказался на самом верху, на уровне премьер-министра, министров.
Одна из версий, что он был подставной фигурой. Что был заговор, что кто-то наверху из правых решил создать такого второго Дрейфуса, создать большой еврейский скандал, чтобы потом устроить переворот. И для этого нужен был такой человек яркий, который всюду мелькает. Некоторые не понимают, как человек, который на самом деле не был профессиональным финансистом, мог такие огромные дела проворачивать. Считается, что кто-то за его плечами орудовал, а Саша был подставной фигурой для будущего скандала. Который и произошел.
Я считаю, что это был человек неординарный и очень способный, и на самом деле он вполне мог все это проворачивать тогда, но им просто воспользовались потом. Всю прессу «красавчик Саша» держал на замке. Конечно, не была подкуплена им вся пресса, но как только где-то появлялась статья, направленная против него, он это издание покупал и закрывал. И он сам говорил о себе, что «я заклеиваю рты чеками». И это все держалось несколько лет, до 23 декабря 1933 года.

Иван Толстой: Уже по тому, что вы рассказали, понятно, что эта фигура должна оказываться в центре политического детектива, международного триллера или, как минимум, французского триллера, в центре хорошего кинофильма, потому что аферист в центре политической жизни, подкупающий, «заклеивающий газетчикам рты чеками» -это, конечно, шикарная история для того, чтобы плести по этой ткани сюжет чьей-то личной, конкретной биографии, с любовными похождениями, и так далее. Мой вопрос вам: если по-русски о нем пишут мало, неужели и во Франции о нем мало написано?

Ефим Курганов: Во Франции о нем написано очень много, можно сказать, о нем создана целая литература. Но есть одно «но»: до сих пор нельзя сказать всей правды, до сих пор остается элемент загадки. О нем целая литература, я кое-какие книжки перечислю. Самая первая книжка о Стависском, ее автор Жозеф Кессель, писатель, имеющий русско-еврейское происхождение, он лично знал Стависского. Более того, Стависский ему давал деньги, в частности, на издание еженедельника «Детектив», где начал впервые печататься и Сименон. Стависского убили в январе 1934 года, а в марте 1934-го вышла книжка Жозефа Кесселя в издательстве «Галлимар», которая называлась «Ставиский - человек, которого я знал». Это такой мемуар о Стависском, где он выведен более или менее симпатичной личностью. Я нигде не встречал рецензии на книжку Кесселя о Стависском в русской прессе. Были репортажи о деле Стависского, о вскрывающихся разоблачениях, искали и были найдены корешки от чековых книжек, потому что главная улика, которую держал Саша и считал, что его не убьют, он держал корешки от своих чековых книжек. А на корешках - фамилии людей, на имя которых чеки выписывались. Поэтому он считал, что это улика, которая его спасет. И вот искали эти корешки, чьи имена политических деятелей там значатся. Вот, что интересовало русскую прессу.

Иван Толстой: Давайте сделаем еще один шаг назад, в прошлое «красавчика Саши». Расскажите, пожалуйста, хотя бы схематично, о его жизни до той поры, когда он занялся громкими аферами, в которые вовлекал и французскую политическую элиту. Словом, о его начальной судьбе.

Ефим Курганов: На Елисейских Полях есть такой Театр Мариньи. И Саша, он был еще гимназистом, со своим дедушкой Абрамом решили этот театр, который был зимний, а летом он бездействовал, вот первая афера была связана с этим театром. И вообще принцип деятельности Саши был такой, что он на самом деле ничего не выпускал, основывал дутые компании, которые ничего не производили, но зарабатывал деньги. И первая была с этим Театром Мариньи. У сотрудников театра, которые там работали, раздавали или продавали афиши, сажали на места, у них же нет зарплаты, они живут на чаевые. И для того, чтобы поступить в театр, они сами вносят взнос. И вот они внесли взносы, а Саша не собирался ничего ставить, как и в дальнейшем всегда, просто внесли взносы, и они эти деньги с дедушкой забрали. Это было первое следственное дело, которое много лет тянулось. Потом он стал смывателем чеков. Была такая история громкая, я ее тоже воспроизвел.
Видимо, в первый раз Саша на какое-то время оказался в тюрьме. Бедный румынский студент, который на каникулы хотел поехать домой, у него не было денег, и он обратился к Саше. Он ему принес чек свежий, Саша написал другую сумму, и тот получил в банке большую сумму. Он часть отдал Саше, а часть взял себе и поехал на каникулы. Когда он вернулся, его тут же арестовали. Он выдал Сашу, сказал, что Саша ему устроил эту аферу. Началось следствие, Сашу арестовали, но потом эта единственная улика, смытый чек, исчезла из сейфа в комиссариате полиции. Дело пришлось закрывать.
Потом Саша работал как жиголо, крутился с богатыми американками, зарабатывал на этом. Он всегда был одет, он косил под аристократа, невероятно ухоженный был, даже когда еще был более или менее мелким жуликом.
Потом была такая певица Жанна Блох, они с Сашей, который был ее возлюбленным, открыли свой бар-кабаре, и там у них был подпольный тотализатор. И первый миллион Саша заработал именно там. Она потом попала в аварию, стала обезображенным инвалидом, Саша, естественно, ее оставил. Считается, что часть денег ее прихватил тоже. В общем, первый свой миллион он заработал в баре с подпольным тотализатором.
Потом Саша просто радикально изменился и вдруг перестал быть мелким жуликом. Во-первых, он нашел девушку своей мечты. Это такая знаменитая красавица, она работала манекенщицей в доме «Шанель» - Арлетт Симон, в которую Саша влюбился, женился, стал ее верным мужем навсегда, и самые лучшие меха, самые дорогие бриллианты Франции были в ее распоряжении. Вся Франция с завистью и ненавистью смотрела на эту женщину. Самые лучшие автомобили у нее были. Саша влюбился, но до этого он попал в тюрьму, провел там 16 месяцев, и принял решение, что он больше никогда, ни при каких условиях в тюрьму не попадет. Ему там очень не понравилось, в тюрьме «Санте» на Монпарнасе. Саша украл пять миллионов, но это была не физическая кража, это уже была финансовая операция через ценные бумаги. Его отец в ужасе покончил жизнь самоубийством. Сашу посадили в тюрьму, шло следствие, он сидел 16 месяцев, пытался выйти под подписку о невыезде, предлагал большие суммы, ему отказывали, и потом вдруг вот этот переворот, это 1925 год - Саша вдруг выходит из тюрьмы.
Это тоже загадка. Он сказал, что ему срочно требуется операция аппендицита, а он не доверяет тюремным врачам. Он вышел из тюрьмы. Никакого аппендицита у него не было. Он сбрил усы и больше никаких не делал преображений. У него была всегда шевелюра такая, он постригся и поменял фамилию, он стал теперь месье Александр, имя стало его фамилией, но все знали, что это Стависский. Он никуда не исчез и в тюрьму больше не вернулся. Ровно 19 раз комиссариат полиции писал бумагу, чтобы он вернулся, а он не вернулся. Это загадка, которую пытались потом разрешить, из-за ее разрешения погибали люди. И вот он не просто не вернулся, он стал совершенно другим человеком, он стал совершать какие-то немыслимые финансовые операции, одну за другой. Тогда и начался знаменитый «вальс миллионов».
Самая знаменитая доведенная до конца операция Саши - это операция в Байоне. Когда в Испании произошла революция, многие аристократы перебежали через границу и поселились в Байоне. Наличных средств у них особых не было, но у них были какие-то фамильные драгоценности, и они их стали сдавать в ломбард. А у Саши уже был опыт предыдущей его аферы, она была в Орлеане, когда он создал эту систему. Что сделал Саша? Он приехал в Байону, открыл там мастерскую по производству бижутерии, опыт у него уже был по Орлеану, при полном содействии мэра Байоны. Ломбард имел право выпускать ценные бумаги под имеющиеся там драгоценности. И стали выпускать они ценные бумаги под эти драгоценности. Причем, в мастерской Саши изготавливались точные копии и подменялись. И когда французские и испанские гранды приходили в ломбард, чтобы вернуть себе свои драгоценности, приносили деньги, они на самом деле получали копии. А сами драгоценности Саша продавал. Поэтому эти ценные бумаги - просто бумажки, мусор, который ничего не стоил. Но они рекламировались просто на правительственном уровне. Министры и правительство советовали гражданам покупать ценные бумаги Байонского ломбарда. И считается, что Саша заработал только на байонской афере 600 миллионов франков. Тогда для Франции, которая находилась в кризисе, как и весь мир, это была страшная, астрономическая сумма.
Случайно, когда стала всплывать байонская афера, началось крушение империи Саши. Как раз тогда ему посоветовали уехать из Парижа. Просто боялись в правительстве, что если Саша откроет рот, то Французская Республика просто рухнет, потому что слишком много имен и членов правительства было там замешано, включая премьера. Он, конечно, был мегаломан и сам сходил с ума от своей деятельности, от расшвыривания денег. Его принцип - что всех можно купить, и он всех покупал. Именно он обнажил, особенно этого не желая, тогда у власти были более или менее разной окраски левые правительства, социалистические, он обнажил продажность левых, что очень устраивало каких-то больших правых, хотя их имен и сейчас никто не называет, кто это мог устроить. Но в любом случае, даже если это он сам, то он покупал всех. Прокурор Парижа Прессар жил на содержании Саши, префект Парижа Жан Кьяпп находился полностью на содержании Саши, очень многие крупные адвокаты, и так далее. Поэтому его не могли посадить, потому что прокурор Парижа и префект Парижа этого не допустили бы. А принцип его был в том, что просто одна афера сменяет другую, одна подпирает другую, и тогда это действует.
Но, может, он был подставным лицом, есть такая версия. Или, в любом случае, его потом попытались использовать. Даже если Саша сам устраивал, а он был мегаломаном, считал, что все может, говорил, что спасет Францию, говорил, что у него самые благие намерения. И его сын, который написал потом мемуары довольно любопытные, которые называются «Стависский был моим отцом», его сын тоже до их пор говорит, что его папа на самом деле не был жуликом, а желал только блага Франции, хотел спасти бедную Францию, погибавшую в кризисе.
Можно строить разные предположения, кто стоял во главе заговора против Стависского, но заговор точно был. Даже если предполагать, что вначале он не был подставленной фигурой, а предположить, что он сам устраивал все, но в какой-то момент решили его использовать для будущего скандала, потому что 23 декабря все газеты Франции открылись статьями о Стависском. Это молчание, а был заговор молчания, нельзя было писать о Стависском, и вдруг всем стало можно, и даже нужно. И началась война против Стависского на Рождество 1933 года. Это не могло быть спонтанно и случайно, откуда-то сверху была отдана команда, что, все, убиваем Стависского.

Иван Толстой: Ефим, расскажите, пожалуйста, об обстоятельствах смерти Стависского.

Ефим Курганов: Когда началась эта страшная кампания против Стависского, ему посоветовали уехать из Парижа. Если бы он не уехал, может быть, он мог бы что-то предотвратить. Но он уехал. Причем, так получилось, что ему пришлось бежать из Байоны, у него не было наличных денег, был только саквояж с драгоценностями, но ни один ювелир не мог ему дать то, что эти драгоценности стоили, - их было слишком много. В его сейфе нашли пустую газету и ни одной купюры. Он жил в шале (в Швейцарии) под охраной одной пары, которые были одновременно связаны с полицией, они должны были следить за Сашей. И я считаю, что он и убил Сашу. Когда узнали его адрес и стали полицейские подходить к шале, то в этот момент этот человек, видимо, убил Сашу и через другой вход вышел и ушел. Причем, убил по приказу самого высокого начальства - или префекта Парижа или министра внутренних дел. Известно, что он звонил в Париж, и они сказали, что надо его убить. Было предсмертное письмо, я его опубликовал, но сын пишет в своих мемуарах, что предсмертное письмо напечатано на машинке, но в шале, в котором жил Саша, не было никакой печатной машинки, был только карандаш. И сын, не без оснований, был убежден, что это письмо было сфабриковано полицией, никакого предсмертного письма Саша не писал, хотя оно очень нежное по отношению к жене и сыну. Но сын не верил. И никто не поверил во Франции, что Саша покончил жизнь самоубийством, он не был тот человек, как считали французы, который может покончить жизнь самоубийством.

Иван Толстой: Александр Стависский в рассказе филолога Ефима Курганова, автора книги «Красавчик Саша», вышедшей в московском издательстве «Вече». Судьбой Стависского интересовался в свое время Жорж Сименон, во Франции снят и фильм с Жан-Полем Бельмондо в главной роли. Но в России книга Ефима Курганова – пока единственная на эту тему.

Радио Свобода